ПОСЛЕДНИЙ РОССИЙСКИЙ ИМПЕРАТОР НИКОЛАЙ II КТЕХНИКЕ ОТНОСИЛСЯ С УВАЖЕНИЕМ, В ТОМ ЧИСЛЕ И К АВТОМОБИЛЯМ. ПРАВДА, ПЕРВОЕ ЗНАКОМСТВО ЦАРЯ С САМОДВИГАТЕЛЯМИ БЫЛО НЕ СОВСЕМ УДАЧНЫМ
КОНСТАНТИН ШЛЯХТИНСКИЙ
Судя по мемуарам начальника канцелярии Министерства императорского двора Александра Александровича Мосолова, оно состоялось в 1901 или в 1902 году, когда великий князь Дмитрий Константинович и министр императорского двора барон Владимир Борисович Фредерике приобрели для себя автомобили. То были машины марки "Серпо-ле", отличавшиеся, как потом выяснилось, весьма "несговорчивым характером" и прямо-таки иезуитским "коварством". Однажды Фредерике попросил у Николая разрешения поехать на автомобиле в Спалу на охоту. Заинтересованный новинкой император согласился, но при первом же выезде автомобилисты оконфузились. Машина встала. Седокам, включая барона и Мосолова, пришлось вылезти из экипажа и "самолично толкать его в сторону, так как автомобиль загородил проезд самому царю". Тем временем мимо проезжала свита, и в адрес незадачливых "мотористов" градом сыпались забористые шутки.
Фредерикс заменил шофера, приписав неудачу его недостаточной квалификации, и два следующих выезда прошли нормально. Тогда барон решил уговорить императора прокатиться на авто, и это ему удалось. В ближайшее же воскресенье Николай, правда без большой охоты, согласился. И снова конфуз! Машина без видимых причин встала, едва отойдя от подъезда. Пришлось срочно посылать за лошадьми и с их помощью убирать несчастный самоход с глаз долой. Свита отнеслась к этому двойному фиаско с таким сарказмом, что Фредерикc был вынужден окончательно отказаться от своей затеи...
На следующий год офицер Конногвардейского полка Квитко-Основьяненко привез в Ялту авто, но полиция запретила ему пользоваться машиной, не без основания полагая, что механический экипаж будет распугивать встречных лошадей и это вызовет недовольство обывателей. Тогда Квитко, зная о симпатиях министра двора к механическому транспорту, обратился к Фредериксу за содействием. Не откладывая дела в долгий ящик, тот пошел к царю со всеподданнейшим докладом и... получил отказ. Николай, вероятно, вспомнив прошлогодние инциденты, ответил кратко и бесповоротно: "Дорогой барон... Пока я живу в Ливадии, автомобили не должны появляться в Крыму".
Прошел еще год. За это время царь побывал в Германии и там сделал несколько поездок на автомобиле с великим герцогом Эрнстом по Франкфурту и окрестностям Дармштадта. Даже государыня рискнула сесть в экипаж, который работал весьма исправно. Неприятные впечатления от первого знакомства с авто постепенно сглаживались.
А тем временем некоторые придворные, поддавшись модному поветрию, стали обзаводиться собственными автомобилями. Самым заядлым автомобилистом, не считая барона Фредерикса, был князь Владимир Орлов. Приобрел самоход и великий князь Михаил.
И вот однажды Орлов приехал в Царское Село на элегантном "Делоне-Бельвилле". После завтрака царь решил покататься "на этой керосиновой штуке". Объехали вокруг парка. Николай пришел в восторг и посоветовал императрице тоже "сделать экскурсию".
С тех пор автомобильные прогулки стали постоянными. Пользовались машиной то Орлова, то великого князя Михаила. Орлов долгое время никому не доверял управление автомобилем и лично возил царя с домочадцами на прогулки, парады, охоты и т.д. Даже когда из Франции прибыл "особо рекомендованный шофер", князь продолжал сопровождать императора, желая лично убедиться в профессионализме водителя. И только через месяц сдал французу свой "пост".
Примерно через полгода Фредерикс спросил царя, не желает ли он "приобрести сверхусовершенствованную машину". Царь отвечал: "Конечно, конечно... Мы злоупотребляем любезностью Орлова, и это становится неделикатным. Закажите две или три машины. Поручите это дело Орлову. Он разбирается в автомобилях лучше профессионала".
А уже в конце года гараж его императорского величества насчитывал десять автомобилей. Число их быстро росло и в конечном итоге перевалило за два десятка. Легковые - для поездок, грузовые - для перевозки багажа и хозяйственных работ во дворцах.
Все вышесказанное подтверждается и записями в дневнике Николая II, куда он день за днем скрупулезно заносил все наиболее значительные события. Из дневника можно почерпнуть немало интересного о личности самого царя, его привычках, любимых занятиях, отношении к окружающим.
Дневник носит очень личный характер. Записи кратки, порой сдержанны до невыразительности. Семейные дела, приемы сановников, участие в парадах, торжествах и богослужениях - вот основные темы.
Судя по всему, император живо интересовался любыми техническими новинками, о которых узнавал в силу своего положения, - будь то аэропланы, подводные лодки, корабли, автомобили или кинематограф. Но автомобиль все-таки занимал в его жизни особое место.
Первые записи, четко говорящие об интересе к самодвигателям, относятся к 1904 году. "Приехал Миша... на автомобиле", "В 7 часов прокатился в автомобиле Миши", "Ездил к Мама на моторе Миши" - такими фразами пестрит дневник с мая по сентябрь этого года.
"Автомобильный сезон" начинался в апреле-мае, когда дороги просыхали и становилось тепло. Продолжался он до октября-ноября. Зимой моторами почти не пользовались, но зато летом в столице и на отдыхе в Крыму катались вволю - и по делам, и просто удовольствия ради. В дневнике часты записи типа: "Поехали в Стрельну, сделали это на моторе". Немалое внимание уделял царь и постановке автомобилей на вооружение русской армии. В том же 1906 году он пишет: "Осмотрел новый броневой автомобиль с пулеметом". Речь идет об одном из первых в России броневиков, закупленных во Франции князем Накашидзе.
Постепенно моторы входят в быт всей семьи императора. Ими пользуются его мать, жена, вошло даже в обычай после обеда кататься на автомобиле с детьми. Описывая эти прогулки, Николай употребляет интересное слово - "помоторили". Даже дальние деловые поездки по стране не обходились без механических экипажей. Их грузили в специальный вагон, прицеплявшийся к царскому поезду. Рядом размещались водители и механики с инструментами и запчастями. Когда поезд прибывал к месту назначения, то города и веси объезжались в автомобиле. 22 мая 1913 года, например, в дневнике запись: "В 10 часов прибыли в Ростов. После встречи поехал с детьми на автомобиле в древний город Ростов Великий. Посетил Успенский собор..." Такие же строки посвящены Ярославлю, Суздалю, Владимиру, которые царь также осматривал из автомобиля. В заграничных поездках авто непременно сопровождали императора.
Но более всего удовольствия доставляли Николаю автомобильные поездки по Крыму. В апреле 1914 года он довольно подробно описывает свое путешествие в заповедник "Аскания-Нова". Рассказу об этой поездке посвящено больше места, чем иным государственным проблемам! Подчас император проезжал до 400 км в день. С шофером, разумеется, так как нигде не упоминается, что машиной управлял он сам. Это неудивительно: ведь многие богатые владельцы автомобилей всегда пользовались услугами наемных шоферов. Лично за руль садились только "спортсмены", к их числу царь не принадлежал.
Не каждая поездка императора проходила удачно. Так, 11 декабря 1914 года в Москве под его автомобиль угодил какой-то мальчик, правда, "к счастью, довольно благополучно". Хотя подробностей об этом инциденте ни в дневнике царя, ни в других источниках отыскать не удалось, можно не сомневаться, что пострадавшему была оказана помощь и выдано вознаграждение - император был весьма щепетилен в подобных вопросах.
Мировая война заставила Россию во многом пересмотреть отношение к автомобилю. Из-за границы начались крупные поставки машин, отправлявшихся в армию. Царь, всегда внимательно следивший за ходом военных действий, отмечал события, связанные с их применением в операциях на фронтах: "От Ломжи до Прасныша идут успешные наступательные бои; наши войска забрали порядочно пленных германцев, орудий и пулеметов; очень помогли успеху автомобили с пушками и пулеметами!" (13 февраля 1915 года). Фраза заканчивается восклицательным знаком, в то время как на протяжении большинства страниц самым выразительным знаком была точка.
Выезжая в ставку или на фронт, Николай часто пользовался автомобилями. В конечном итоге они стали столь же привычным средством передвижения, как и лошади. Даже сына - наследника Алексея с детства приучали к технике. 5 октября 1914 года, в день своих именин, цесаревич получил в подарок маленький автомобиль. А четырьмя днями позже царь записал: "Видели Алексея в парке, кот. катался на подаренном ему маленьком моторе". Знакомили царевича и с автоновинками. К февралю 1915 года относится запись: "В 2 часа отправился с Алексеем на испытание автомобиля на полозьях сист. самого Кег-ресса. Сели и поехали катать по полю и по льду через канавы и сугробы. Он проходил всюду хорошо... Покатались, имея на буксире большие сани с 12 шоферами. Опыты оказались вполне удачными". Речь в данном случае идет об участии в испытаниях полугусеничного автомобиля, построенного механиком императорского гаража Адольфом Кегрессом. Машины такого рода обещали немалый прогресс в автомобилизме, обеспечивая передвижение даже по снежной целине, что особенно важно в России.
Даже среди литературы, прочитанной Николаем, были "автомобильные" книги. Известно, что император высоко оценил труд инженера Кузнецова "Курс автомобилизма". Однако он не ограничивался "голой техникой". В дневнике упомянут и модный тогда роман The Women in a Motor Car.
Последние поездки императора на моторе, судя по записям, относятся к 1916 году, а последние упоминания о машинах - к 1917-му, когда император с семьей уже находился под арестом.
Как видим, последний российский император широко пользовался автомобилем - одним из наиболее передовых технических достижений своего времени, проявлял к нему интерес, хорошо понимал его значение как нового вида транспорта, играющего немаловажную роль в деле укрепления экономики и обороноспособности страны.
В то же время за 12 с лишним лет пользования самодвигателями Николай ни разу не упомянул в своих записях ни о марках или моделях машин, на которых он ездил, ни об их технических особенностях. Это просто "мотор" или "автомобиль", "большой" или "маленький", "открытый" или "закрытый". В крайнем случае - "бронированный", но всегда безымянный. Это знак того, что при всем интересе и покровительстве автомобилизму царя мало интересовала техническая сторона дела. Он оставался автомобилистом-пользователем, августейшим автомобилистом, который берет под свое крыло новое явление, пользуется им, понимает его значение для страны, но не снисходит до мелочей.
И вряд ли потомки посмеют упрекнуть в этом последнего русского императора, роль которого в распространении автомобиля в стране невозможно переоценить. С его благословения в 1902 году были куплены первые авто для армии, а через несколько лет началась работа по организации автомобильных частей, завершившаяся созданием Учебной автомобильной роты. Не остался царь в стороне и от организации международных автосалонов, а один из них даже взял под высочайшее покровительство, как, впрочем, и Российское автомобильное общество, сыгравшее важную роль в истории отечественного автомобильного дела. Для поддержки автоспорта в 1910 году Николай II учредил Императорский приз, вручавшийся победителям российских ралли, что сразу же поставило их в число самых престижных состязаний Европы.
Все деяния императора в этой области перечислить невозможно, но даже из уже сказанного понятно, насколько велико было значение его покровительства для отечественных автомобилистов.
